Как журавль, как ласточка издавал я звуки, тосковал как голубь; уныло смотрели глаза мои к небу: Господи! тесно мне; спаси меня.

Все мы ревем, как медведи, и стонем, как голуби; ожидаем суда, и нет [его], – спасения, но оно далеко от нас.

И шло за Ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем.

И весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь.